Взгляд на 2017 год

Взгляд на 2017 год
—Нил Маккиннонглава подразделения по макроэкономической стратегии на глобальных рынках ВТБ Капитал 

Год назад мы прогнозировали, что рост мирового ВВП по итогам 2016 г. составит 3.0%, что было ниже консенсус-прогноза. Этот прогноз базировался на нашей в целом довольно сдержанной оценке перспектив мировой экономики, которой мы последовательно придерживались в течение нескольких лет, неоднократно подчеркивая, что процесс восстановления после глобального финансового кризиса не может быть быстрым. В этом мы солидарны с Кармен Рейнхарт и Кеннетом Рогоффом, еще в 2009 г. отмечавшими, что восстановление экономики после финансового кризиса требует значительного сокращения долговой нагрузки, которое может растянуться на несколько лет. В целом мы исходили из того, что 2016 г. с большой вероятностью может оказаться годом «повторения пройденного», подразумевая под этим, что темпы роста развитых экономик в лучшем случае останутся на уровне тренда, а развивающимся странам потребуется время для перехода к более активной фазе экономического роста. Мы также отмечали отсутствие положительных сдвигов в динамике мировой торговли с ее околонулевыми темпами роста, обусловленными усилением протекционизма и валютными войнами.

В целом эта картина оказалась недалека от истины. МВФ, ОЭСР и Всемирный банк, изначально более оптимистично оценивавшие перспективы мировой экономики, в течение года были вынуждены пересмотреть свои прогнозы, которые в результате оказались заметно ближе к нашей оценке. Они также отмечали, что мировая экономика остается слабой и пока не в силах вырваться из ловушки низких темпов роста, в которой она оказалась в результате не первый год продолжающегося замедления роста инвестиций и производительности. Много говорилось и о дефляционной угрозе потенциального ослабления китайского юаня и об опасности «жесткой посадки» китайской экономики. Наш основной тезис в отношении Китая заключается в том, что переход страны от инвестиционной, экспортоориентированной модели роста к модели, основанной на внутреннем потреблении, неизбежно приведет к долгосрочному снижению темпов роста китайской экономики. Также на протяжении года мы не раз писали о проблеме закредитованности китайской экономики, в частности, ее корпоративного сектора. Данный риск останется актуальным и в наступающем году. 

Ожидания глобальной дефляционной рецессии «Made in China» были причиной коррекции на мировых финансовых рынках, произошедшей в январе–феврале этого года. Комментируя сложившуюся ситуацию, мы писали о параллельном снижении котировок нефти, акций и высокодоходных облигаций (особенно компаний с большой долговой нагрузкой). Однако чем ниже опускались цены на нефть, тем больше нарастало беспокойство стран – экспортеров нефти, что в  конечном итоге заставило их начать переговоры об ограничении добычи. Одного этого оказалось достаточно, чтобы стабилизировать рынок. Позднее, когда формальное соглашение о сокращении добычи было подписано, цены начали активно расти и к декабрю 2016 г. достигли уровня в 58 долл./барр. 

Наш довольно пессимистичный взгляд на перспективы мировой экономики в целом созвучен с тезисом о «бесконечной стагнации», который часто приводят в объяснение происходящего в ведущих экономиках мира, помимо всего прочего испытывающих давление со стороны «плохой демографии». Это вполне объясняет, почему реальные процентные ставки в мире уже давно находятся в нисходящем тренде, оказывая непосредственное влияние на характер монетарной политики ведущих центральных банков. Исходя из этого в начале 2016 г. мы писали о том, что Федрезерв, скорее всего, не будет торопиться с  ужесточением политики, отмечая, что первое повышение ставки по федеральным фондам, осуществленное в декабре 2015 г., может оказаться последним – хотя сам регулятор в тот момент прогнозировал четыре повышения ставки на 2016 г. по 25 бп каждое. Коррекция на рынках, произошедшая в начале года, вынудила ФРС смягчить свою позицию, что стало отражением возросшей зависимости американского центробанка от ситуации в экономике США и, что еще более важно, от событий за пределами страны. 

Несмотря на смягчение риторики ФРС, мы прогнозировали, что к концу года курс EURUSD составит 1.00, USDJPY – 125, а USDCNY – 6.80. При этом мы отмечали вполне реальную возможность девальвации китайской валюты. Наши ожидания в отношении процентных ставок выглядели следующим образом:  доходность 10-летних американских казначейских обязательств на конец 2016 г. мы прогнозировали на уровне 2.35%, а 3-месячную ставку Libor – на уровне 0.95%. Наши прогнозы доходности 10-летних европейских облигаций и 3-месячной ставки Euribor составляли 0.85% и 0.15% соответственно.

Что касается Банка Англии, ситуация в экономике страны, как мы считали, создает предпосылки для ужесточения монетарной политики, но теперь, судя по всему, это произойдет уже в начале 2017 г. В отличие от МВФ, Банка Англии и британского Минфина, суливших британской экономике мрачные последствия выхода из ЕС, мы придерживались более оптимистичной точки зрения, которая нашла подтверждение в статистике последних месяцев. Мы не разделяем пессимизм сторонников евроинтеграции и считаем, что Brexit, наоборот, открывает для Великобритании новые возможности. В этой связи уместно упомянуть расчеты самой Еврокомиссии, согласно которым лишь 10% роста глобальной экономики в ближайшие 10–15 лет придется на Европу. Зачем же в  таком случае ограничивать себя рамками еврозоны, страдающей от  медленного экономического роста и высокой безработицы, подверженной периодическим долговым и банковским кризисам, а также вероятным политическим шокам, связанным с избирательными кампаниями 2017 г.?

Чего ждать от 2017 года?

Мы полагаем, что в предстоящем году темпы роста глобального ВВП немного повысятся, достигнув 3.4%, прежде всего за счет ускорения роста развивающихся экономик. Во второй половине 2017 г. может проявиться позитивный эффект от реализации мер фискального стимулирования, предпринятых США, даже с учетом неопределенности относительно фискальных мультипликаторов и конечной конфигурации бюджетной политики. В своей программе Дональд Трамп обозначил цель ускорения роста экономики США в два раза, до 3.5%. Между тем достаточно рискованно запускать программу фискального стимулирования в условиях высокого уровня долга в процентном отношении к ВВП и полной занятости в экономике. 

15 марта истекает срок действия нынешнего «потолка долга», вопрос о котором для республиканской части Конгресса может стать поводом существенно урезать бюджетную программу нового президента. Инфляционные ожидания в США уже повысились, а рост цен на нефть, импульс которому придало соглашение о сокращении добычи между ОПЕК и другими нефтедобывающими странами, будет способствовать росту инфляции в ведущих экономиках. Федрезерв на данный момент рассчитывает в течение 2017 г. трижды повысить ставку по федеральным фондам на 25 бп. Однако позиция ФРС, прогнозирующей на 2017 г. рост ВВП всего на 2.0% с небольшим, уже сейчас начинает расходиться с планами Белого дома. В ходе пресс-конференции по  итогам декабрьского заседания FOMC глава ФРС Джанет Йеллен заявила, что не видит особой необходимости в фискальном стимулировании экономики. Состав совета управляющих ФРС наверняка поменяется, однако, на наш взгляд, это вовсе не означает неизбежного и резкого ужесточения монетарной политики. 

Тем временем финансовые рынки, в том числе рынок акций США, продолжают бить рекорды, а доллар торгуется на 14-летних максимумах. Доходности облигаций прошли минимумы летом нынешнего года. В связи с отказом властей от нетрадиционной монетарной политики и большим вниманием, которое теперь уделяется фискальной политике как инструменту стимулирования экономики, центральной темой для рынка становится не дефляция, а рефляция. Насколько сильно перегреты рынки, сказать пока сложно, но вполне вероятно, что в начале следующего года мы увидим значительную коррекцию, за которой затем последует новое восстановление. Мультипликаторы американского рынка акций находятся на исторических максимумах. Однако нас больше беспокоит рынок облигаций, 35-летний подъем которого, судя по всему, подошел к концу. Коррекционный уровень Фибоначчи (38.2%) для диапазона изменения доходности 10-летних гособлигаций США за последние 20 лет дает нам ориентир по доходности, равный 3.50%. Единственное, что может остановить процесс роста доходностей – это рецессия в мировой экономике, вызванная, например, полномасштабной торговой войной между США и Китаем. Пока этого не произошло, внимание рынка будет сосредоточено на политическом риске и неопределенной политической ситуации в еврозоне, электорат которой все активнее выступает против слишком жесткой бюджетной политики. Иными словами, вопрос в том, будет ли 2017 г. таким же «предсказуемо непредсказуемым», как и уходящий 2016-й?

В разделе «Мнения» сайта Агентства экономической информации «ПРАЙМ» публикуются материалы, предоставленные аналитиками, трейдерами и экспертами российских и зарубежных компаний, банков, а также публикуются мнения собственных экспертов Агентства «ПРАЙМ». Мнения авторов по тому или иному вопросу, отраженные в публикуемых Агентством материалах , могут не совпадать с мнением редакции АЭИ «ПРАЙМ». Авторы и АЭИ «ПРАЙМ» не берут на себя ответственность за действия, предпринятые на основе данной информации. С появлением новых данных по рынку позиция авторов может меняться.

Представленные мнения выражены с учетом ситуации на момент выхода материала и носят исключительно ознакомительный характер; они не являются предложением или советом по совершению каких-либо действий и/или сделок, в том числе по покупке либо продаже ценных бумаг. По всем вопросам размещения информации в разделе «Мнения» Вы можете обращаться в редакцию агентства: combroker@1prime.ru.

Источник: 1prime.ru

Добавить комментарий